Из всех людей, что живут сейчас на нашей уютной голубой планете, 45 миллионов пребывают в статусе рабов – то есть работают бесплатно, за дурную и скудную кормежку, а многие при этом ограничены в свободе передвижения и регулярно подвергаются побоям, истязаниям и сексуальному насилию. Россия в этом плане не исключение, сколько сейчас рабов в нашей стране – достоверно никто не знает, но люди у нас пропадают регулярно, многие впоследствии находятся, и рассказывают как годами таскали кирпичи где-нибудь в Дагестане или пасли овец в степи…
Однажды съездил в Дагестан
Подобные истории звучат уже не один десяток лет, и на излете перестройки стали даже появляться фильмы про современное рабство в родном постсоциалистическом Отечестве – такие, например, как «Камышовый рай» или «Савой». Однако решить ситуацию системно никто толком и не пытался, и мы продолжаем ежедневно ходить мимо безногих инвалидов, просящих милостыню у метро, видя как по вечерам их забирают мрачного вида люди, мимо аварийного вида домов с заколоченными досками окнами, где по вечерам почему-то горит свет, даже не интересуясь, кто живет там
В жизни руководителя движения «Альтернатива» Олега Мельникова тема рабства появилась случайно. Молодой человек с активной жизненной участвовал в акциях внесистемной оппозиции, защищал Химкинский лес, и даже переворачивал биотуалеты на Болотной… Однажды приятель рассказал ему о том, что у него родственник попал в рабство на «кирпичный завод» в Дагестан. Олег поначалу не поверил, но решил помочь человеку, и когда ребята прибыли на место – оказалось все правда, помимо родственника приятеля активисты освободили еще двоих мужчин и двух женщин.
«Я думал, что все ограничится нашей поездкой туда, мы привлечем к проблеме внимание СМИ, и она решится сама собой, - вспоминает Олег. – Однако по возвращении в Москву мы разослали полсотни пресс-релизов …. и тишина. Никому не было интересно то, что произошло с нами. Помню, как недели две я гонялся за одним журналистом, чтобы он хоть что-то написал… Ну, а потом было Гольяновское дело, которое уже прозвучало в СМИ».
В 2012-ом году «Альтернатива» освободила из рабства нескольких женщин и мужчин, которых более десяти лет держала на положении бесплатных работников продуктового магазина столичного Гольяново семья выходцев из Казахстана . Граждан Казахстана, Узбекистана и Таджикистана не только заставляли работать бесплатно, но и регулярно избивали и насиловали, причем, от подобных связей у женщин рождались дети, которых рабовладельцы умудрялись куда-то продавать. История о гольяновских рабах получила должный резонанс в прессе, но, к сожалению, никак не изменила ситуацию – последнюю рабыню из злополучного продмага активисты вызволили аж в 2016-ом году. По имеющемся данным, тот продолжает функционировать и по сей день, возможно снова с привлечением труда невольников. Все дела против хозяев заведения прокуратура закрывала «за отсутствием состава преступления».
«Горькая ирония происходящего заключается в том, чтобы введенная в 2003-м году в уголовный кодекс РФ статья, запрещающая рабский труд (наша страна подписала международный документ, который обязывал нас сделать это) довольно «сырая», и практически не работает, - рассказала «Царьграду» пресс-секретарь «Альтернативы» Юлия Силуянова. – С того момента у нас по ней посадили где-то полсотни человек, и это при масштабах явления! Все подобные случаи с уголовной точки зрения доказываются очень тяжело, потому современных рабовладельцев в России практически не наказывают».
После Гольяново случилась Русская Весна, и Олег отправился защищать русских жителей Донбасса от украинцев. После заключения Минских соглашений, Мельников пришел к пониманию, что ситуация безнадежно проиграна и отвоевать русскую Новороссию уже вряд ли получится. Какое-то время он занимался обменом военнопленных, освободив более шести сотен человек, а впоследствии вернулся в родную Москву, где продолжил заниматься борьбой с рабством.
На сегодняшний день созданная и руководимая им «Альтернатива» - это двадцать человек актива и восемь десятков волонтеров в России и в мире – люди самых разных занятий и профессий, от московских юристов до омских полицейских. А также около 550 освобожденных из рабства. В России, Иордании, Зимбабве. Движение живет на доход от бизнеса Мельникова, который, по его словам, вкладывает в это дело приблизительно 1 млн 200 тыс рублей в месяц. Сотрудничает с ООН и ОБСЕ, правительством Зимбабве, которое даже разрешило волонтерам «Альтернативы» носить при себе оружие, сейчас аналогичные переговоры ведутся с руководством Конго. Встречается Мельников и с нашими депутатами и государственными чиновниками, однако, по его словам, дальше разговоров дело с ними пока не идет.
Приходят и забирают
Алибек – родом из глухой узбекской деревни, у него есть жена и трое сыновей, и в 2015-ом году он, как и многие его соотечественники отправился в Россию за длинным рублем. Виз с государствами Средней Азии, как известно, у нас нет, потому-то ни у кого из официальных лиц не возникло вопроса: какую работу в нашей стране может найти человек, не владеющий русским языком? Алибека занесло аж в Уфу на строительство нового микрорайона. По прибытии на место у него отобрали документы и сказали, что работать он, конечно, будет, но исключительно за еду, причем быстрорастворимая лапша в предлагаемом меню считалась настоящим деликатесом.
Время шло, а деньги в Узбекистан от главы семьи не поступали, и сама семья, естественно, забеспокоилась. Родственники Алибека обратились в Международную организацию по миграции, а та, наведя справки, непосредственно в «Альтернативу» - единственную организацию в России, которая физически вытягивает попавших в рабство людей.
«Нам не сразу удалось связаться с Алибеком, он боялся говорить по телефону потому, что рядом все время находился кто-то из его, скажем там, работодателей, - рассказал «Царьграду» заместитель руководителя «Альтернативы» Сергей Журавлев. - .Но когда ему в обеденное время удалось выйти за территорию стройки и ответить на звонок, мы быстро сориентировались и забрали его. Нам захотелось забрать его документы, но он наотрез отказался возвращаться на место своей «работы», говорил, что там его просто убьют».
Активисты привезли Алибека в Москву, где связались с посольством, которое начало восстанавливать утерянные им документы. И возвращение к семье уже не за горами, чего освобожденный из рабства узбек ждет, не скрывая эмоций.
Случай уфимского пленника – типичный образец того, как действуют занимающиеся борьбой с рабством активисты: просто приходят и забирают человека. При этом, не нарушая закона. Потому, как люди – не собственность рабовладельцев. И если они совсем не против уйти со своими освободителями, то никто не может воспрепятствовать этому. Опять же крепких ребят, умеющих действовать в экстремальных ситуациях в «Альтернативе» хватает.
Не хватает только законодательной поддержки, чтобы вывести эту ветхозаветную беду из наших пределов.
«Проблема рабства законодательно решается в подавляющем большинстве других государств, во многих странах приняты профильные законы по борьбе с торговлей людьми, законы о гарантированной помощи жертвам такой торговли, существуют реабилитационные центры по оказанию помощи жертвам, которые финансируются из государственного бюджета, получают гранты, - рассказала «Царьграду» консультант «Альтернативы» Вера Грачева. - У нас же этот процесс находится в стартовой позиции. Те статьи уголовного кодекса приняты в России, они работают очень плохо, те определения торговли людьми, которые приняты у нас, сильно отличаются от международных норм, очень заужены, следователям и судьям очень трудно работать, чтобы доказать ситуацию эксплуатации или применения рабского труда. Поэтому так мало уголовных дел. Жертвы очень часто не доверяют правоохранительным органам и следствию, они запуганы».
Безмолвные трудяги
Борцы против рабства считают, что торговля людьми в современной России существует в трех направлениях: трудовое рабство, секс-рабство и нищенское рабство.
«Трудовое рабство - самое дешевое, - рассказывает Юлия Силуянова. – Здесь человек может стоить от 20 до 30 тыс рублей. Но могут и за 10 тысяч купить. У нас был случай, когда человек ехал на работу в Дагестан, но его по дороге водитель автобуса перепродал за десятку... Конечно, вербовщики всем поначалу обещают нормальную работу. Например, один из последних случаев у нас был с мужчиной из Кинешмы, которому предложили поработать в Новороссийске на виноградниках, а привезли, в итоге, в Махачкалу».
По словам Силуяновой, потенциальными жертвами «вербовщиков» являются работяги – мужчины тридцати пяти – пятидесяти лет, приезжающие в Москву в поисках работы. Таких ловят в сети на вокзалах, реже - у метро и подземных переходов. Причем, работорговцы – отличные психологи, своих жертв пасут, присматриваются, подходят, как правило, к покладистым, не агрессивным.
В начале своей антирабовладельческой деятельности Олег Мельников специально изображал такого, чтобы поймать преступников «на живца».
«К нам поступила масса заявлений от людей, которые, собственно пропадали с Казанского вокзала в Москве, и мы решили организовать своего рода реалити-шоу, снимали меня со стороны, отслеживали практически каждый мой шаг, - вспоминает общественник. - Я пил портвейн вместе с бездомными, грелся, узнал много интересного и нового о внутренней жизни вокзала. Оказалось, что все местные бездомные совершенно четко знают, что на предложения вербовщиков соглашаться нельзя, но вот приезжие об этом не знают. На меня обратили внимание по истечении полутора недель, пообещали сорок тысяч рублей оклада, сказали, что буду работать три дня в неделю на море в Дагестане. Чтобы закрепить результат, я попытался отказаться сказал, что нет, не поеду, мне ответили, что тогда мне нужно отдать деньги, которые за меня уже заплатили, сумму, правда, не назвали. А потом сказали, на, выпей, успокойся, тебе, наверное, опохмелиться нужно. В итоге, на 33 км МКАД-а журналисты вместе с нашими активистами остановили автобус, где меня нашли на багажной полке под сиденьями, я лежал под действием каких-то барбитуратов, а оттуда уже на скорой помощи меня отвезли в институт Склифосовского, где я пролежал еще неделю в отделении токсикологии».
Ну, а у тех, кто не сопротивляется, по прибытии отбирают документы. Не всегда силой, иногда говорят, мол, пусть полежат у нас, а то ты еще их потеряешь…. Прибывших ждут, как правило, не виноградники, а кошары с овцами, которых нужно пасти или «кирпичный завод» - помещение в степи, где работает конвейер по изготовлению кирпичей. Денег, конечно, работающим не платят, но и не охраняют особо – если захочешь сбежать, то сбежишь.
«Они уже «по ходу пьесы понимают, что платить им не будут, - говорит пресс-секретарь «Альтернативы». – Поговорят с другими рабочими, выяснят, что один уже год работает бесплатно, другой – три… Кому-то, конечно, могут сказать: если ты будешь бегать – мы тебя тут закопаем. Ну, опять же, далеко не всегда эти угрозы исполняют. Люди смиряются сами по себе… Я спрашивала пострадавших, мол, кто-то еще кроме вас пытался сбежать? Отвечали, нет, ну может один только из десяти сбежал… Сам по себе «кирпичный завод находится, как правило, в отдалении от крупных населенных пунктов. И, если ты оттуда сбежал, ты попадаешь на единственную трассу, и идешь по ней. А мимо тебя проезжают машины. И, если такая машина остановится, то только для того, чтобы предложить другую работу. А у тебя ни документов, ни денег, а до дома пара тысяч километров. От безысходности люди соглашаются на другую работу и попадают на соседний же завод, или в кошару».
Русские жены и африканские студентки
Секс-рабыни, естественно, стоят дороже рабов-работяг. Причем, нужно понимать, что траффик женщин идет как в Россию, так и из России. Так, по данным международных организаций из нашей страны ежегодно выезжают от 30 до 60 тысяч женщин, и сколько из них попадают именно в сексуальное рабство отследить невозможно. Но попадает немало, потому-то «Альтернатива» имеет собственное отделение на Ближнем Востоке.
«Их увозят не силой, а как в подавляющем большинстве случаев современного рабства – обманом, играя на человечески страстях, желании благополучия, хорошего заработка, построить семью с заморским принцем, - рассказывает Силуянова. – Так в Иорданию могут позвать девушку работать официанткой, в итоге она будет работать в баре, но совсем не официанткой, либо официанткой, но с «расширенными полномочиями». Я не зря упомянула Иорданию, потому что, скажу своими словами, это самая «дичь» на всем Ближнем Востоке. Местные могут просто позвать нашу женщину замуж, потому что жениться на своих – это дорого: калым плюс свадьба на «два миллиона» гостей. И, попробуй потом ее обидеть – будешь иметь дело со всей ее родней. А нашей купил платьице, туфельки, букетик, колечко…. И получил в пользование совершенно бесправное существо. Допустим, сначала все у них было хорошо, но потом начались какие-то непонимания, например, он привел в дом еще одну жену... По законам Иордании дети являются собственностью мужа – такова формулировка в законе. И чтобы женщина официально была признана матерью, она должна принять ислам. А вот переход из ислама в другую религию – это уже уголовная статья, за которую полагается смертная казнь».
Чтобы доказать переход неверной жены из ислама куда-нибудь, мужу достаточно найти нескольких свидетелей. Этого же достаточно, чтобы доказать, что жена неверна или занимается проституцией. Или то, что она оскорбила короля. За все это полагаются достаточно серьезные наказания в иорданском уголовном кодексе. Что и позволяет держать русских жен в ежовых рукавицах.
«Часть таких проблем решается следующим образом: когда мужа нет дома – просто приезжает машина и забирает детей, - рассказывает Юлия. - Наши волонтеры вывозили таких женщин через Сирию, по каким-то там подложным справкам, и оттуда эвакуировали в Россию. Но беда еще в том, что часть этих женщин возвращается. Потому что, когда она приезжает к своей маме куда-нибудь в Бирюлево, то начинает понимать, что там у нее был особняк, а здесь - двухкомнатная квартира на восемь человек. Поэтому, имея такой горький опыт, приходиться таких дам ставить в «черный список» в Иордании, чтобы был запрет въезда на пять лет, выручать их по нескольку раз – довольно затратно».
Что же касается притока сексуальных рабынь в России, то попадают они к нам в основном из Африки, только из одной Нигерии ежегодно прибывают до 5 тыс. женщин. Причем, совершенно официально, по приглашению государственных вузов. И девочки, действительно, едут учиться, вот только до университетов доезжают далеко не всегда.
«Выходя из аэропорта, они исчезают, - объясняет Юлия. – Когда они приезжают, им говорят, мол, ты должна отработать от 45 до 60 тыс. долларов, после этого ты нам ничего не должна. При текущих расценках – это шесть тысяч мужчин, которых она должна обслужить. При этом одно «посещение» такой девочки обходится в пять тысяч рублей, то есть довольно быстро окупается. Если девочка начинает сопротивляться, плакать, драться, есть специальные люди, которые приходят, бьют ее, подавляют психологически, и со временем она смиряется, тем более, что подруги по несчастью объясняют ей, что сопротивляться бесполезно».
По словам Силуановой, в омут проституции попадает до пятнадцати процентов всех приглашаемых по студенческой линии африканок. Причем сами вузы – в основном столичные, питерские и курские, самоустраняются от этой проблемы, отвечая, что «мы – не полиция, и не миграционная служба».
«Если такая женщина приезжает напрямую к сутенеру, то стоит она две тысячи долларов, - поясняет пресс-секретарь «Альтернативы». - Если же сутенер покупает ее у перекупщика – то это уже семь тысяч долларов. Но когда мы их освобождаем, то практически невозможно заставить их написать заявление в полицию, потому, что когда их вывозят из Нигерии, то заключают с ними своего рода «сделку»: проводят красочный ритуалы, берут у девушки клок волос, предметы ее одежды, какую-нибудь дохлую лягушку, каплю ее крови, все это кидается в котел, и она должна произнести клятву, что никому ничего не расскажет, иначе умрет. Вот она и заявляет потом, я не буду ничего говорить, потому что я боюсь умереть».
Еще один любопытный штрих: пока готовился этот материал, волонтер из Африки, занимавшийся освобождением африканок из сексуального рабства в России, залег на дно – на него серьезно «наехали» действующие у нас черные мафиози и …дипломатические работники, которые обвинили его в том, что он портит репутацию их стран за рубежом.
Не подать, но спасти
Инвалиды, старики и старушки, цыганки с детьми, просящие милостыню давно уже стали обыденностью больших городов России. По информации борцов с рабством, «профессиональных нищих» среди них единицы, подавляющее большинство – рабы. Те, кого их хозяева по вечерам забирают с улиц, сажают в машины и развозят по съемным квартирам, где те живут с такими же, как и они бедолагами, получая скудный паек от хозяев. Взрослый нищий стоит на рынке рабов от 50 до 80 тыс. человек, младенец – до 100 тыс. рублей, но младенцы сейчас не в моде, потому как опасная категория – малыши плачут и не могут спокойно лежать на руках у чужих женщин, поэтому их накачивают седативными препаратами, и на подобной «диете» ребенок долго не живет – не более трех месяцев. А убитый малыш – это уже уголовное дело, что нищенской мафии совсем не кстати.
«Дневной заработок нищего - от 5 до 15 тыс. рублей, то есть за пару недель затраты на такой «товар» окупается сполна, - говорит Силуянова. – Иногда таких людей продают собственные же родственники, иногда их похищают прямо на улицах. При этом оказать сопротивление они не могут, обратиться им не к кому, если есть семья, то она далеко. Нередко их тоже пичкают препаратами, мы, например, освободили в Москве пожилого мужчину без ног, который, находясь в рабстве у цыган, искренне думал, что находится в Новосибирске….Он был в ужасном состоянии, и только благодаря уходу сестер милосердия немного пришел в себя. Но если бы его заметили на год раньше… Я уверена, что подавать нищим на улицах не стоит, но и проходить мимо нельзя, надо поинтересоваться как зовут человека, не обижают ли его. Не все сразу идут на контакт, но если человек нуждается в помощи, то он рано или поздно раскроется. Я уверена, если каждый такой случай не будет приносить денег владельцам рабов, но при этом будет неизменно привлекать внимание правоохранителей, провоцировать проверки, то эта проблема рано или поздно сойдет на нет».
Человечество развивается технически, шлифуются политические и общественные институты, но страсти, порожденные первородным грехом, никуда не уходят, остаются теми же, меняя формы, но не содержание. Это не значит, что нет смысла вести борьбу с многовековым злом. Напротив, как борьба каждого из нас за собственные души закончится с последним вздохом, так и до последнего дня своей земной летописи человечество обязано бороться с социальной несправедливостью. Одним из многочисленных ликов которой является рабство.
Топоров Алексей
Свежие комментарии