Дай боже мне память, какой это год...

С этими словами офицер всей своей доброй сотней килограммов тренированного тела вдавил наглеца в сиденье, развернул газету и как ни в чем не бывало погрузился в чтение. Трамвай взорвался ироничным смехом.

Униженный хам покраснел, посинел, но, не рискнув ни словом возразить, на первой же остановке вежливо попросил его выпустить, выскочил из трамвая и скрылся. А вскоре вышел, спеша на службу, и кап-три.

Шел тогда 1982 год, Союз стоял крепко и надежно. Знакомый проходил службу в Чехословакии, в звании старшего лейтенанта. Ему поставили задачу, доставить эшелон артиллерийской техники в Союз на ремонт. Дело длительное и скучное, слава богу, что ехал не один, еще и "пехота" тем же эшелоном что-то свое везла.

Естественно знакомство молодые офицеры отметили пивком, в изрядном количестве, и разлеглись отдыхать. Скукота! И тут он замечает что "коллега" чем-то кропотливо занят. Подходит он к нему и видит следующее: вооружившись здоровенным гвоздем-двухсоткой "пехота", поплевывая на пустую пивную бутылку, старательно проковыривает в стеклянной стенке дырочку...

- Что это? - спрашивает.

- Ща! Погоди, прикол увидишь!

Через некоторое время одна стенка бутылки была благополучно проковырена, а следом за ней и вторая. На ближайшей остановке, офицеры вылезли, и прибили бутылку на уровне глаз к стене вагона. Феерическое зрелище, скажу я вам! Стеклянная бутылка, приколоченная к стенке. После этого, оба забрались в вагон и принялись наблюдать...

На каждой станции вдоль путей ходят такие мужики-чехи с молотками и простукивают колеса. Дзынь-дзынь, дзынь-дзынь! Аккуратно так, по каждому колесу. Еще бы, Европа, блин!

Идет себе такой мужичок, в чистенькой робе с чистеньким молоточком, постукивает, и вдруг! Напарывается на что-то выходящее за рамки привычного!

Ошеломленные, они сначала прикасаются к ней, не веря своим глазам, осторожно раскачивают ее, тихонько бормочут что-то, выпучив глаза, а потом еще и бегут вдогонку, открыв рот, некоторое время, когда поезд уезжает. Ёшкин кот! Еще бы! Такая байда непонятная!

Так продолжалось на КАЖДОЙ станции по пути следования в Чехословакии. Всякий раз станционные работники демонстрировали, как выглядит человек, если в его присутствии появляются инопланетяне или что-то еще экстраординарное. Офицеры беззвучно укатываются со смеху внутри вагона. Вот и последняя станция Чехии - Чиерна над Тисой, потом граница.

Поезд останавливается уже на территории Советского Союза, станция Чоп, где так же вдоль вагонов прогуливается мужик с молоточком. Дзынькает он уже не так аккуратно, на лице следы недавнего запоя, роба измазана маслом... Представили? Наш советский рабочий класс. Лейтенанты замерли возле окошка, затаив дыхание, сейчас наступит момент истины.

Дзынь-дзынь-дзынь по колесам, мужик подбирается все ближе, дзынь, дзынь, а потом, совершенно без малейшей степени изумления или остановки, мужик выпрямляется примеривается и... бумц! Разбивает бутылку вдребезги и отправляется дальше Никаких эмоций!!! Совершенно!

Теперь уже лица офицеров были очень похожи на чешские...

Из записок этнографов. Если кто не знает, кто такие этнографы - вспомните Шурика из "Кавказской пленницы", как он там собирал всякие сказания, описывал традиции, фиксировал обряды... Но это всё кино... А как оно в жизни, на самом деле - читайте сами! )))

В одной из экспедиций исследовательница, занимающаяся гендерными проблемами, пытает бабушку подробностями традиций постельной жизни – что они с мужем делали, когда делали и каким образом делали. Старушка отнекивается: "Да мене-то чо? Лежу себе да лежу". Беседа записывается на диктофон. Диктофон отдается на расшифровку студентке, заметим – совсем юной, но добросовестной и записывающей все буквально. В расшифровке бабушкина фраза и была зафиксирована буквально: "Да минет-то чо? Лижу себе да лижу". Типа все по-простому, традиционно.

Студенты-практиканты делают описание жилища. Дом из саманных кирпичей. Студенты из города, и что такое саман не знают, но приносят в качестве экспоната саманный кирпич. Объясняю, что саман делают из глины и навоза, использование навоза в деревенском хозяйстве – дело обыкновенное. Студенты делают описание, демонстративно зажимая нос, а карточку описания экспоната озаглавливают "Кирпич говняный обыкновенный".

Во всех экспедициях делаются копии похозяйственных книг сельских администраций. В этих книгах указываются сведения о всех жителях села – ФИО, отношение к главе семьи, пол, возраст, образование, место работы и т.д. Однажды студенты-первокурсники, делавшие выписки из похозяйственных книг вернулись с "круглыми глазами" и заявили, что "в этой деревне живет полно негров". Еще и спрашивают всех: "А вы негров здесь видели?". Господи, какие могут быть негры в сибирской глуши, откуда? Выяснилось, что в похозяйственных книгах напротив многих фамилий стояла запись "негр". Сокращенное от "неграмотный".

Полевиков вряд ли можно удивить какими-то условиями жизни. И в коровниках жили, и в "красных уголках" (один из них был прозван за обилие крыс "крысным уголком"), и в спортзалах (кто на брусьях, кто на канатах), и в заброшенных домах с привидениями, и в общагах со строителями (с привидениями – безопаснее).

Особым колоритом всегда отличаются туалеты. Можно конкурс по туалетному экстриму устраивать. Одним из номинантов, безусловно, можно считать туалет в селе Маргенау Омской области. Там было все в норме. Кроме дверей. Их просто не было. В конце концов, мы нашли лист картона, который нужно было держать перед собой в руках, иначе никак не получалось. В высоту он закрывал сидящего человека примерно до шеи. Казалось бы, ничего особенного. Мало ли туалетов без дверей. Кроме одного обстоятельства. Этот туалет выходил на самую оживленную дорогу региона. В течение экспедиции ее участники приветствовали автомобилистов, проносящихся по трассе Москва–Владивосток.

Экспедиция немецкого отряда. Заезжаем в деревню на автобусе. Деревня грязная, что не отвечает стереотипным представлениям о немецком орднунге. Руководитель, озираясь вокруг, высказывает сомнения: похоже, что здесь и немцев не осталось, все выехали, не знаю, стоит ли устраивать здесь базу, и, обращаясь к студентам – вы поспрашивайте, есть ли здесь еще немцы.

Студент-первокурсник, решив, видимо, не откладывать дело в долгий ящик, высовывается по пояс в окно автобуса и громко орет проходящей мимо старушке: "Бабка! Немцы в деревне есть?!". Старушка в шоке, а за студентом закрепилось прозвище "партизанен".

- Простите, я по брачному объявлению. Это вы - “Скромная, целомудренно-робкая плюс салон и американская кухня”?

- Я, проходите.

- Это, значит, кухонька ваша. Ну, какая же она американская? “Скромная, целомудренно-робкая” - это о кухне? Гы-гы-гы. Ну-ну, шутю, шутю.

- Простите, вы сели на веер!

- То-то я чувствую - дует. Гы-гы-гы. Ну-ну, шутю, шутю. Этот мутант гориллоподобный на фотографии, ваш бывший муж?

- А вот и нет.

- Брат?

- А вот и нет.

- Так кто же?!

- А угадайте…

- Ну, я не знаю даже.

- Это я до операции… Гы-гы-гы. Шутю, шутю. Вставайте, мужчина, дома полежите. Боже, какие нежные мужики пошли… в обморок падают...

Я как то в присуствии 9-ти летней дочки рассказал анекдот.

Отплывает Титаник. Капитан замечает, что какой-то человек с причала интенсивно размахивает руками. Он поинтерсовлся у помошника кто это?

"А, это русский мужик, Герасим. Просит захватить собачку в Америку!".

Дочка, знавшая наизусть голивудский шедевр, заявила, что такого персонажа там не было.

Мы ей рассказали о произведении Тургенева. На что она заметила:

"Ничего смешного! На Титанике погибло много животных!".

Жена расстрогалась и решила приобщить её к русской классике:

"Если ты такя чувствительная, тебе надо читать русскую литературу. Там или собачку утопят, или женщина под поезд бросается, или старуху топором зарубят!".

На что дочка сказала:

"А мне старуху не жалко! А собачку жалко!!!".